ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

О Грехе и о Потере Фигового Листа

МИРДАД: Вы говорили о грехе и хотели бы узнать, как Человек стал грешником.

Вы заявили, и не безосновательно, что если Человек - этот образ и подобие Бога, грешник, то тогда сам Бог должен быть источником Греха. Здесь кроется опасная ловушка, и я не хотел бы, мои спутники, чтобы вы в нее попались. Поэтому я хотел бы удалить ее с вашего пути, дабы и вы могли удалить ее с пути других людей.

В Боге греха нет, разве что назвать грехом то, что Солнце дает свой свет свече. Нет греха и в Человеке, разве что назвать грехом то, что свеча сгорает в Солнце и тем самым сливается с Ним.

Но грешна та свеча, которая отказывается давать свет, а когда к ее фитилю подносится спичка, проклинает и спичку, и руку, что ее поднесла. Грешна и та свеча, которая стыдится сгореть в Солнце, а поэтому отгораживает себя от Солнца.

Человек грешен не своим неподчинением Закону, а скорее тем, что скрывает свое незнание Закона.

Да, грех заключен именно в фиговом листочке.

Разве вы не читали историю падения Человека, столь наивную и немногословную, но такую тонкую и возвышенную для понимания? Разве вы не читали, что Человек, выйдя из сердца Бога, был подобен Богу-младенцу, пассивен, инертен, неспособен к творчеству? Хотя он и обладал всеми божественными атрибутами, подобно всем младенцам, он не мог еще знать о своих бесконечных возможностях и талантах, а еще меньше мог применять их.

Человек в саду Эдема напоминал одинокое зерно, заключенное в прекрасный флакон. Но зерно во флаконе так и осталось бы зерном. Это чудо так никогда не было бы распечатано и не явлено жизни и свету, если бы не было перенесено в почву, соответствующую его натуре, но тем самым его прекрасная кожица была разорвана.

Но для Человека не существовало подходящей почвы, чтобы укорениться в ней и пустить отростки.

Он не мог увидеть отражения своего лица в лице близкого. Его человеческое ухо не могло нигде услышать человеческого голоса. Если он и слышал человеческий голос, то только собственное эхо, но не тот голос, что издает человеческое горло. Его сердце билось в абсолютном одиночестве.

Один, абсолютно один, оказался Человек посреди мира, разбитого на пары и хорошо приспособленного к жизни. Он был чужд даже самому себе. У него не было дела, чтобы им заняться, не было пути, которому он мог бы следовать. Эдем для него оказался тем же самым, что колыбель для ребенка - состоянием пассивного блаженства, хорошо устроенным инкубатором.

Оба дерева - древо познания Добра и Зла и древо Жизни - оказались в пределах его досягаемости. И все же он не хотел даже руки протянуть, чтобы отведать вкуса их плодов. Ибо его вкус и его воля, как и его мышление и желания, как сама его жизнь, были плотно укутаны в нем самом и дожидались того, чтобы их аккуратно, неторопясь раскутали. Поэтому-то он и породил прежде всего из себя то, что могло ему помочь - руку, которая помогла бы ему распутать множество пеленок, в которые он был завернут.

А где еще он мог бы получить помощь, как не от себя самого, ведь он был способен оказать любую помощь благодаря своим многочисленным божественным качествам? И это очень многозначительно.

Ведь Ева - это не новый прах или новое дыхание. Она - тот самый прах, то самое дыхание, что принадлежали Адаму - кость от кости, плоть от плоти. На сцене не появилось никакого нового создания, все тот же единый Адам раздвоился, превратившись в Адама-мужчину и Адама-женщину.

Таким образом, одинокое, нигде не отражавшееся лицо, обрело спутника и зеркало. Имя его, не улавливаемое до этого ни одним человеческим ухом, стало звенеть и раздаваться то тише, то громче в аллеях Эдема. Сердце, чье одинокое биение глохло в одинокой груди, начало осознавать свой пульс и слышать биение сердца спутника в груди спутника.

Таким образом, сталь, которая не могла породить ни одной искры, обрела себе кремень, и искры теперь посыпались дождем. Таким образом, незаженная свеча засветилась теперь сразу с обоих концов.

Эта свеча едина, воск - тот же самый, свет - тот же, хотя и исходит по-видимости от противоположных концов. Так зерно из флакона обрело почву, в которой оно могло бы прорасти и развернуть подобно листьям  все свои таинства.

Так неосознанно Единство породило из себя Двойственность, чтобы с помощью трения и противостояния Двойственности оно смогло бы осознать свое единство. А в нем осознать также и Человека, истинное подобие и образ Бога. Ибо Бог - Первичное Сознание - проецирует из Себя Слово. А пара - Слово и Сознание - объединяются в Святом Понимании.

Поэтому Двойственность - не наказание, а процесс, коренящийся в природе Единства, и необходимый для расцвета его божественности. Думать иначе - значит думать, как дети! Как это по-детски, верить, будто такой величественный процесс может быть завершен за какие-то шестьдесят или семьдесят лет, или даже за шестьдесят миллионов лет!

Разве это пустяк - стать богом?

Неужели Бог - такой жестокий и мелочный наставник, что, имея в запасе целую вечность, Он мог предоставить Человеку всего какие-то шестьдесят лет, чтобы воссоединить себя, заново обрести Эдем, полностью осознать свою божественность и свое единство с Богом?

Долог путь Двойственности. Глупы те, кто пытаются исчислить его календарем. Даже движением звезд не измерить вечности.

Когда Адам, столь пассивный, инертный и неспособный к творчеству, обрел двойственность, он сразу же стал активным, деятельным, стал способен к творчеству и саморазмножению.

Что же совершил Адам самое первое, как только стал двойственным? Он съел плод с дерева познания Добра и Зла, чтобы весь его мир стал таким же двойственным, как и он сам. Вещи больше не могли оставаться такими, как были, невинными и безразличными. Они распались на два противоположных лагеря, тогда как до того они составляли один.

И разве не был голос змия, который соблазнил Еву отведать плоды Добра и Зла, глубинным голосом активной, но все еще неизведанной Двойственности, стремящейся к тому, чтобы действовать и быть воспринятой?

То, что именно Ева первой услыхала этот голос и подчинилась ему, совсем не удивительно. Ибо Ева была как бы оселком и пробным камнем, инструментом, на котором должны были проявиться скрытые способности ее напарника.

Неужели вы никогда не застывали в очаровании, увидав внутренним взором эту первую Женщину из первой человеческой истории, крадущуюся по Эдему среди деревьев?  Ее нервы напряжены до предела, сердце трепещет в груди, как птица в клетке, ее глаза шарят вокруг, в поиске того, на чем можно было бы остановиться и исследовать, рот ее влажен, руки дрожат, когда она дотрагивается до вожделенного плода. Неужели у вас никогда не перехватывало дыхание в тот момент, когда она  срывает плод и вонзает зубы в его нежную мякоть, дабы почувствовать на мгновение его сладость, которая сразу же превращается в горечь, никогда уже не оставляющую ни ее саму, ни всех ее потомков?

Неужели вам никогда не хотелось всем сердцем, чтобы Бог появился бы внезапно и предотвратил этот нечестивый и дерзкий поступок Евы прямо в тот момент, когда она уже готова свершить свое безрассудство, а не после него, как об этом рассказывается в истории? А по свершении ее проступка, неужели вам не хотелось, чтобы Адам проявил достаточно мудрости и самостоятельности, чтобы отказаться стать ее соучастником?

Но Бог не вмешался, и Адам не отказался. Ибо Бог не хотел бы иметь свое подобие совсем не похожим на него. Его воля и Его план заключались в том, чтобы Человек прошел длительным путем Двойственности, дабы в нем расцвели его собственный план и его собственная воля, дабы он восстановил затем свое единство с помощью Понимания. Поэтому и Адам, даже если бы и захотел, не мог отказаться от плода, поднесенного ему женой. Ему просто надлежало съесть этот плод, если жена его уже съела, а эти двое являлись единой плотью, и каждый отзывался на действия другого.

Гневался ли и негодовал ли Бог, когда Человек съел плоды Добра и Зла? Он запрещал. Ибо Он знал, что Человек не сможет не съесть их, и Он хотел, чтобы Человек съел их, но Он хотел также, чтобы тот вначале узнал о последствиях такого акта, чтобы у того был запас необходимых жизненных сил, чтобы встретить эти последствия. И у Человека оказался необходимый запас сил. И Человек съел плод. И Человек встретил последствия.

А последствием была Смерть. Ибо Человек, став активно двойственным согласно воле Бога, одновременно умер для пассивного единства. Поэтому и Смерть - это не наказание, а фаза существования в мире Двойственности. Ибо Двойственность имеет такую природу,что все делает двойственным и заставляет все порождать свои тени. Как Адам породил свою тень в Еве, так и оба они породили тень своей жизни, называемую Смертью. Но Адам и Ева, хотя и в сопровождении тени Смерти, продолжают обладать и жизнью без тени в жизни Бога.

В Двойственности неизбежно трение. Это трение порождает иллюзию, будто существуют пары противоположностей, стремящиеся ко взаимному уничтожению. Но на самом деле, кажущиеся противоположности дополняют друг друга, удовлетворяют друг друга и рука об руку работают для достижения одного и того же результата - совершенного мира, единства и равновесия Святого Понимания. Иллюзия коренится в чувствах и будет существовать до тех пор, пока существуют чувства.

Поэтому-то Адам и ответил Богу именно таким образом, когда Бог призвал его уже после того, как глаза его раскрылись:”Голос Твой услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся.” И еще:”Жена, которую ты дал мне, она дала мне от дерева, и я ел.”

Но Ева не была кем-то другим, а плоть от плоти Адама, кость от кости его. И все же присмотримся внимательней к этому новорожденному Я Адама, которое после того, как его глаза раскрылись, стало видеть себя как что-то отличающееся от других, оторваное и независимое от Евы, от Бога и от всех творений Бога.

Это Я было иллюзорно. Это была иллюзия, рожденная вновь открытыми глазами личности, отсоединенной от Бога. В нем нет ни субстанции, ни реальности. Оно было рождено для того, чтобы через его смерть Человек мог бы придти к познанию своего истинного Я, которое есть Я Бога. Оно испарится, когда внешний взгляд померкнет, а внутренний взор засияет. И хотя оно препятствует Адаму, оно одновременно весьма интригует его ум и увлекает воображение. Заиметь Я, которое Человек может назвать полностью своим, оказалось для него слишком лестным и соблазнительным, для него, у которого не было сознания никакого Я.

Поэтому Адам соблазнился и увлекся своим иллюзорным Я. И, хотя он стыдился его из-за его явной нереальности, из-за его наготы, все же не захотел порвать с ним. Наоборот, он предался  ему всем сердцем и всем новорожденным умом. И он собрал фиговые листья и сделал из них что-то вроде фартучка, чтобы прикрыть свою обнаженную личность, чтобы сохранить ее исключительно для себя, укрыть ее от всепроницающего взгляда Бога.

Так и случилось, что Эдем, это состояние блаженной непорочности, неосознаваемого единства в себе, пал именно от фигового листка, когда Человек надел его на себя. И пролег между ним и Древом Жизни огненный меч.

Человек покинул Эдем через двойные врата Добра и Зла. А войдет в него через единые врата Понимания. Он ушел, повернувшись спиной к Древу Жизни. Вернется же он, обратившись к нему лицом. Он пустился в долгое и многотрудное путешествие, устыдившись своей наготы, прикрыв аккуратно свой срам. Он достигнет конца пути, обнажив свою чистоту, с сердцем, радостным от собственной неприкрытости.

Но это не наступит до тех пор, пока Человек не освободится от Греха самим Грехом. Ибо Грех докажет свою несостоятельность. И в чем же Грех заключается, как не в фартучке из фигового листка?

Да, Грех не является ничем иным. Грех - это барьер, который Человек сам воздвиг между собой и Богом, между своим преходящим Я и Его вечно пребывающим Я.

И поначалу состоящий из подобранных листьев, этот барьер постепенно превратился в настоящий бастион. Ибо, как только Человек отбросил от себя райскую невинность, он только и делал, что в тяжких трудах собирал все больше и больше листьев и шил себе все новые и новые одежды.

Ленивые удовлетворяются тем, что штопают свои одежды лоскутьями, которые выбрасывают их более трудолюбивые соседи. Но каждая заплатка на одеждах Греха - сама есть грех. Ибо она стремится продлить то состояние стыда, который Человек впервые ощутил в раю, это очень острое чувство своей отъединенности от Бога.

Делает ли Человек хоть что-нибудь, чтобы преодолеть свой стыд? Увы! Все его усилия - это один позор, нагроможденный на другой, одно облачение, натягиваемое поверх другого.

Что такое наука и искусство Человека, как не фиговые листки?

Его империи, нации, расовая сегрегация, религиозные войны, разве это не культ поклонения фиговому листку?

Все его понятия о том, что такое хорошо, а что такое плохо, его гордость и унижение, его справедливость и бесчестие, его бесчисленные социальные учения и соглашения, разве это не фиговые листки?

Его стремление оценить неоценимое, измерить неизмеримое, ограничить стандартом то, что вообще не поддается стандартизации, что это такое, как не попытка заштопать штопанные-перештопанные подштанники?

Его жажда удовольствий, чреватых болью; стремление к богатству, оборачивающееся нищетой; его жажда главенствовать, подавляя, возвышаться, умаляя; разве все это не является множеством фартучков из фиговых листочков?

В своем неудержимом стремлении прикрыть наготу, Человек на протяжении веков так плотно закутал всего себя, так тесно, что уже не в состоянии разобраться, где кончается одежда, а где начинается кожа. Он уже почти задохнулся. И Человек начинает мечтать, как бы освободиться от своей такой толстой шкуры. В своем ослеплении Человек совершает массу вещей, чтобы только облегчить груз, давящий на него. Не делает он только единственной, поистине необходимой для этого, вещи - никак не отшвырнет весь этот груз вообще. Он мог бы освободиться от всего, налипшего на его кожу, если бы ухватил это покрепче и рванул изо всех сил. Он бы так вновь обнажился, и при этом остался бы полностью одетым.

Время, чтобы обнажиться вновь, приблизилось. Я и пришел, чтобы помочь вам сбросить ваши излишние покровы - ваши фартучки из фиговых листьев - дабы вы потом помогли в этом всем стремящимся в мире. Я только указываю путь. Но каждый должен будет разоблачаться сам, и попытка эта будет болезненной.

Не ждите, что какое-то чудо освободит вас от самих себя. Но не бойтесь и боли, ибо обнаженное Понимание превратит вашу боль в радость вечного экстаза.

И если вы тогда столкнулись с собой в обнаженном Понимании, и если Бог позвал бы вас, спросив:”Где же ты?”, вы не почувствовали бы стыда, вы не испугались бы, и не стали прятаться от Бога. Скорее, вы бы встали спокойно и неколебимо, несвязанные и божественно безмятежные, и ответили Богу:

“Взгляни на нас, Бог, - на наши души, наши существа, на само наше Я. В стыде, страхе и боли прошли мы долгий, тернистый и мучительный путь Добра и Зла, который Ты указал нам на заре Времен. Стопы наши направляла Великая Ностальгия, а Вера укрепляла наши сердца, а теперь Понимание сняло с нас груз, исцелило раны, и вернуло нас назад, к твоему святому присутствию, свободному от Добра и Зла, Жизни и Смерти. Свободному от всех иллюзий Двойственности, свободному от всех Я, за исключением единственного Твоего всепроникающего Я. Мы стоим пред Тобой безо всяких фиговых листков, чтобы прикрыть свою наготу, стоим бесстрашные, просветленные, нам нечего стыдиться. Смотри, мы воссоединились. Смотри, мы преодолели.”

И Бог заключит вас в Свои объятия со всей бесконечной Любовью, и поведет прямо к Его Древу Жизни.

Так я учил Ноя.

Так учу вас.

Наронда: Все это было сказано Учителем около жаровни.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Ночь - Несравненный Певец

Наронда: Как изгнанник стремится вернуться к своему очагу, так и мы стремились попасть поскорее в Орлиное Гнездо, которое оставалось недоступным на протяжении всей долгой зимы из-за ледяных ветров и снежных заносов.

Чтобы, наконец, вновь привести нас в Орлиное Гнездо, Учитель избрал такую весеннюю ночь, когда ее взор был мягок и ярок, ее дыхание было теплым и благоуханным, сердце ее билось быстро и бодро.

Восемь плоских камней, служивших нам сиденьями, так и были расположены полукругом, как мы их оставили, когда Учитель был уведен в Бетар. Было ясно, что никто не наведывался в Орлиное Гнездо с того самого дня.

Каждый из нас занял свое привычное место и все мы стали ждать, когда заговорит Учитель. Но он, казалось, вовсе не хотел раскрывать рта. Вот уже и полная Луна осветила нас, как бы приглашая прорвать завесу неизвестности, окутавшую уста Учителя.

Горные потоки и водопады, прыгающие с камня на камень, полнили ночь своей громкой мелодией. Время от времени нашего слуха достигало то уханье совы, то короткая песня сверчка.

Долго нам пришлось ждать, затаив дыхание, пока, наконец, Учитель не поднял голову, не раскрыл полу-прикрытых глаз и не начал говорить следующим образом:

МИРДАД: Мирдад хотел бы, чтобы вы в тиши этой ночи расслышали песнь Ночи. Вслушайтесь в хор Ночи. Ибо, воистину, Ночь - несравненный певец.

Из пещер мрачного прошлого, из воздушных замков будущего, с высот небес и из самого нутра земли изливается голос Ночи и уносится к отдаленнейшим уголкам вселенной. Его могущественные волны бьются вокруг и накатывают на вас. Но чтобы хорошенько его расслышать, необходимо здорово прочистить свои уши.

Все, что суетный День так беззаботно портит, неторопливая Ночь исцеляет своими мимолетными волшебными прикосновениями.  Не поэтому ли прячутся звезды и Луна при наступлении сияния Дня?  Все, что ни натворит и не напутает День в своей самоуверенности, Ночь придаст этому масштаб и воспоет в экстазе. Даже сны травы вплетаются в хор Ночи.

Под пологом небес

Качая плавно Землю

Звучит в ночи оркестр

Всех сфер над колыбелью,

Где спит малыш-гигант,

Он - царь, хоть и в лохмотьях,

Укутанный инфант,

Бог-молния в полете!

Послушай, как Земля рожает в муках, с кровью,

Холит и растит, и женит, и хоронит;

Как дикий зверь в лесу крадется за добычей,

Но ждет его капкан там, на тропе привычной;

Прокладывают путь слепые корешки;

Полна песнь комаров мистической тоски;

Во сне курлычут птахи свой будущий напев,

Что завтра разольется как серебристый смех;

Любое, посмотри, дыхание на свете

Пьет жадно жизнь свою, но пьет из чаши смерти.

Пусть под покровом Времени скрыт всемогущий Бог,

Бросает вызов древний ему любой листок.

На всех пространствах мира, в пустынях и морях,

В болотах и долинах ведет свой спор Земля.

Ты слышишь, как рыдают все матери Земли?

На бойню провожают своих детей они.

Их сыновья и дочери оружие берут,

И от него же многие впоследствии падут.

Падут, злословя Бога, во всем виня Судьбу,

Но ненависть подделала у них Любовь саму.

Они от страха потные, усердием пьяны,

В ответ удар получат гибельной волны.

Послушай, как ссыхаются пустые животы,

Глазами воспаленными мигают, как кроты,

Вперед гнала надежда, ее настигли вдруг, -

Под пальцами иссохшими лежит распухший труп.

В машине сатанинской не дремлют жернова.

Крушат они твердыни, крушат и города.

О гибели печально колокол звонит,

И памятник забытый в седой пыли лежит.

А вот и справедливый молотит, что есть сил,

В набаты вожделения, аж совесть позабыл.

В Ночи переплетается все, что кричит злодей,

С невинным и бесхитростным лепетом детей,

Смех чистой, милой девушки с продажным сном путан.

А на восторге храброго взрос гнусный хулиган.

В палатке или хижине, в любом конце Земли

Возносит Ночь победы песнь, любимую людьми.

Но Ночь-колдунья ловко смешала меж собой

Победу с колыбельною, побоище с игрой.

И в этом сплаве звонком, возвышенном таком,

Для уха слишком тонком, глубокий слышен тон

Величья неподдельного. И нежен так припев,

Что ангелов с их лютнями затмит та песня всех.

То - песнь Преодолевшего! В сравненьи с ней любой

Мотив пустым покажется, любой аккорд - глухой.

Дремлют в объятиях ночи горы, покоя полны.

Медленно тает в пространстве память, покинув холмы.

Словно сомнамбулы в трансе звезды по небу скользят.

В битвах с собою и смертью люди уставшие спят.

Но Всемогущая Воля и Триединство Само

Провозгласят Человека, Преодолевшего все.

Счастлив, услышавший голос.

Счастлив, понявший его.

Счастливы те, что пребывают одиноко в Ночи,

И становятся тихи, глубоки и широки, как Ночь;

На чьих лицах нет тени несправедливости,

Сотворенной ими во тьме;

Чьи глаза не жгут слезы,

Пролитые по их вине их близкими;

Чьи руки не зудят от жадности и желания авантюр;

В чьих ушах нет затычек страстей;

Чьи мысли не отравлены расчетами;

Чьи сердца не превратились в ульи для забот,

Что роятся беспрерывно в каждом мгновении Времени;

Чьи страхи не буравят дыр в их мозгах;

Кто смело может сказать Ночи:”Раскрой нас ко Дню”,

А Дню сказать:”Раскрой нас к Ночи”.

Да, трижды счастливы те, кто одинокие в Ночи,

Становятся настроенными, неподвижными и бесконечными,

Как Ночь.

Только им поет Ночь песнь Преодолевшего.

Если бы вы встречали клевету Дня светлым взором и с высоко поднятой головой, то быстро завоевали бы дружбу со стороны Ночи.

Дружите с Ночью. Омойте сердца в крови своей жизни и поместите их в ее сердце. Доверьте свои самые откровенные мечты ее сердцу. Сложите к ее ногам в качестве жертвы любые свои устремления, кроме стремления к свободе Святого Понимания. Тогда вы станете неуязвимы ко всем нападкам Дня. И Ночь явит людям свидетельство о том, что вы, воистину, - преодолевшие.

Хотя суматоха дня и разрывает вас на части,

А беззвездная ночь навевает одно только уныние;

Хотя вы и чувствуете себя затерянными на перепутьях мира,

Где нет ни следов, ни знаков, чтоб указать дорогу;

Все же, если бы вы не боялись так событий и людей,

Если бы не лежала на вас тень сомнений,

Эти дни и ночи, эти люди и события

Явились бы рано или поздно, чтобы кротко попросить

Вас принять на себя командование ими.

Ибо вы обрели доверие Ночи.

А тот, кто обрел доверие Ночи,

Может с легкостью управлять наступающим днем.

Преклоните свое ухо к сердцу Ночи, ибо в нем бьется сердце Преодолевшего.

Если я заплакал, то должен подарить свои слезы каждой мерцающей звезде и каждой частице праха; каждому журчащему ручью и поющему кузнечику; каждой фиалке, дарящей воздуху свою благоуханную душу; каждому порыву ветра; каждой горе и долине; каждому дереву и пучку травы - всему мимолетному покою и всей красоте этой Ночи. Им я должен излить свои слезы в знак извинения за всю людскую неблагодарность и дикое невежество.

Ибо люди, захваченные погоней за Денежкой, служат этой своей госпоже с таким усердием, они так заняты, что не уделят и капли внимания никакому голосу или желанию, помимо ее голоса и желания.

И страшны дела этой госпожи. Она превратила людской дом в бойню, где они одновременно и мясники и скот. И так, опьяненный кровью, человек убивает человека, веря, будто сам он, убийца, является более законным наследником всех богатств убитого, всех щедрот земли и благодеяний небес.

Несчастные простофили! Когда это волк становился овечкой, растерзав другого волка? Когда это змея превращалась в голубку, задушив и сожрав другую змею? Когда это человек, убив другого человека, наследовал его радости, не унаследовав и всех печалей? Когда это одно ухо, заткнув другое, обретало лучшее восприятие гармонии Жизни? Или когда это один глаз, выколов другой, становился более чувствительным к эманациям Прекрасного?

Сможет ли один человек, или даже множество людей исчерпать благословение одного часа света и мира, одного куска хлеба или чаши вина? Земля не дает жизни большему количеству существ, чем сможет прокормить. А небеса не ни навязывают, ни стремятся тайком подкормить своих молодых посланцев.

Лжет тот, кто говорит людям:”Если хотите почувствовать полноту, то убейте и проглотите того, кого убили”.

Как он собирается процветать на слезах, крови и мучениях людей, которые на смогли добиться процветания и любви на молоке и меде Земли и на благоволении небес?

Лжет тот, кто говорит людям:”Каждый народ сам за себя”.

Как смогла бы сороконожка продвинуться хоть на сантиметр, если бы каждая ее нога бежала в своем направлении, или мешала бы двигаться другой ноге, или пыталась бы поранить другую? Не есть ли человечество такая огромная сороконожка, ногами которой являются народы?

Лжет тот, кто говорит людям:”Управлять почетно, быть подчиненным - позорно”.

Разве не идет погонщик все время за ослиным хвостом? Разве не привязан тюремщик к заключенным?

Воистину, осел направляет своего погонщика; а заключенные держат в заключении своего тюремщика.

Лжет тот, кто говорит людям:”Торопись, тогда успеешь. Только сильный - прав”.

Ибо жизнь - это не забег, где все решают мускулы. Калеки и увечные очень часто достигают цели раньше остальных. Иногда и мышь повергает ниц богатыря.

Лжет тот, кто говорит людям, что ложь можно исправить исключительно другой ложью. Наслоения лжи никогда не породят истины. Присмотритесь к каждой лжи отдельно, и вся она обнаружит свою несостоятельность.

Люди так легко верят умствованиям свих господ. Денежкам и тем, кто их больше нахватал, они почтительно доверяют и готовы удовлетворить самые дикие их капризы. В то время как Ночи, которая поет и говорит об освобождении, и даже о самом Боге, они не только не верят, но даже не обращают на нее внимания. И вас, спутники мои, они заклеймят как самозванцев и помешанных.

Не обижайтесь на людскую неблагодарность и язвительные насмешки. Но работайте с любовью и неисчерпаемым терпением над их спасением от самих себя, от огненных потоков, и от крови, что скоро обрушатся на них.

“В то время люди перестанут резать людей.”

Солнце и звезды, и луна ждут вечно, чтобы увидеть, услышать и понять; письмена Земли ждут разгадки; пространства Космоса ждут первопроходцев; спутанные нити Времен ждут, когда их распутают; благоухание Вселенной ждет, когда им насладятся; подземелья Боли ждут, когда их разрушат; берлога Смерти ждет, чтобы ее разворошили; хлеб Понимания ждет, когда его отведают; а Человек, этот спеленутый Бог, ждет, когда его распеленают.

“В то время люди перестанут грабить людей, а объединят свои усилия и устремятся к единой цели. Задача чудовищно трудна, но сладостна будет победа.  По сравнению с ней, все остальное - пустота и скука.”

Да, время наступило. Но только немногие заметят это. Другим же придется ждать следующего зова, следующего рассвета.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

О Материнском Яйце

МИРДАД: Мирдад хотел бы, чтобы вы этой ночью медитировали о Материнском Яйце.

Пространство и все, что в нем находится, образует это Яйцо, а Время - его скорлупа. Таково Материнское Яйцо.

Подобно тому, как воздух окутывает Земю, это Яйцо окутано Непрестанно Развивающимся Богом, Макро-Богом, невоплощенной, безграничной и несказанной Жизнью.

А внутри этого Яйца находится Бог Воплощенный, Микро-Бог, обретшая тело, но также неограниченная и несказанная Жизнь.

Материнское Яйцо имеет свои цели, хотя и непостижимые по человеческим меркам. Не будучи само бесконечным, оно ограничено со всех сторон бесконечностью.

Все вещи и существа во вселенной есть ни что иное, как пространственно-временные яйца, заключающие в себе такого же Микро-Бога, но находящегося на разных стадиях развития. Микро-Бог в Человеке имеет уже большее пространственно-временное протяжение, чем в животном. А в животном - большее протяжение, чем в растении, и так далее вниз по ступеням творения.

Неисчислимые яйца, представляющие все вещи и все существа, так расположены в Материнском Яйце, что большие по протяженности содержат в себе те, что следуют непосредственно за ними, включая все промежуточные пространства. И так продолжается вниз, вплоть до мельчайших яиц, которые представляют собой центральные ядра, заключенные в бесконечно малых пространствах и временах.

Яйца внутри яиц, которые сами лежат внутри других яиц, и все это в неподдающемуся человеческому счету количестве, и каждое оплодотворено Богом, - вот что такое вселенная, спутники мои.

И все же я чувствую, что мои слова кажутся вашему разуму слишком сомнительными. Я бы очень хотел привести их в четкий и понятный порядок, когда одно слово зацепляется за другое и все вместе они образуют лестницу, ведущую к совершенному Пониманию. Но вам придется положиться на большее, чем слова или разум, если вы расчитываете достичь тех глубин, высот и широты, которые Мирдад хочет, чтобы вы достигли.

Слова - в лучшем случае, это проблески, указывающие, где горизонт, но ни в коем случае не являются путем, ведущим к этому горизонту. Ибо они - гораздо ниже, гораздо мельче тех горизонтов. Поэтому, когда я говорю вам об Яйце и яйцах, о Макро-Боге и Микро-Боге, не цепляйтесь за буквы, а следуйте за проблеском. Тогда вы обнаружите, что мои слова станут подобны могучим крыльям для вашего неуверенного понимания.

Посмотрите на всю Природу вокруг себя. Не замечаете ли вы, что она вся построена на принципе яйца?  Да, именно в яйце можно найти ключ ко всему творению.

Яйцом является ваша голова, ваше сердце и ваш глаз. Яйцом является каждый плод и зернышко внутри него. Яйцом является любая капля и семя любого живого существа. А бесчисленные небесные тела, что образуют мистические узоры на карте небес, - не являются ли они все яйцами, содержащими квинтэссенцию Жизни - Микро-Бога - на различных стадиях развития? Разве сама Жизнь не появляется постоянно из яйца и не возвращается ли опять в него?

Чудесен и непрерывен процесс творения. Поток Жизни, устремляющийся с поверхности Материнского Яйца вовнутрь и из глубин его центра наружу, к поверхности, течет непрерывно. В процессе своего расширения в пространстве и времени Микро-Бог из центральных ядер переходит от одного яйца к другому, от более низких к более высоким уровням Жизни. Низкие уровни - совсем крошечные, а высокие - весьма протяженные в Пространстве и Времени. Время, требуемое для перехода от яйца одного масштаба к другому может в одних случаях составлять мгновения, а в других - целые эоны. И будет это происходить до тех пор, пока скорлупа Материнского Яйца не треснет, и Микро-Бог не явится как Макро-Бог.

Таково развитие Жизни, ее рост и прогресс. Оно заключается совсем не в том, о чем любят говорить люди, упоминая о росте и прогрессе. Ибо рост для них - это поглощение массы и возрастание объема. А прогресс - это движение вперед. Тогда как рост - это распространение во все стороны, в Пространстве и Времени, а прогресс - это движение и расширение равно во всех направлениях: вперед и назад, вниз и вверх, а также и в стороны. Предельный рост, поэтому, - это перерастание Пространства. Предельный прогресс - это размыкание Времени. Иными словами, это слияние с Макро-Богом, достижение Его уровня свободы от оков Пространства и Времени, что единственно и заслуживает имени свободы. Это и есть цель, предназначенная Человеку.

Взвесьте эти слова, о монахи. Пусть сама ваша кровь впитает их с жадностью, иначе все ваши усилия освободить себя и других только добавят новые звенья к цепи, что сковывает и вас, и их. Мирдад хотел бы, чтобы вы поняли, дабы смогли помочь понять всем стремящимся.

Мирдад хотел бы, чтобы вы освободились, дабы смогли направить к Свободе пути тех, кто стремится к преодолению и свободе. Поэтому он хотел бы чуть глубже разъяснить принцип яйца, в особенности в тех отношениях, где он затрагивает Человека.

Все уровни существования ниже Человека вложены в групповые яйца. Таким образом, для растений, например, существует так много яиц, сколько существует различных видов растений. Более развитые включают в себя всех менее развитых. То же самое относится к насекомым, рыбам и млекопитающим. Всегда более развитые включают в себя все нижележащие уровни Жизни, вплоть до центральных ядер.

Подобно тому, как желток и белок обычного яйца служит пищей, а также содержит в себе зародыш цыпленка,  так и все яйца, включенные в пределы большего яйца, служат питанием и одновременно несут в себе развивающегося Микро-Бога. В каждом последующем яйце Микро-Бог обнаруживает пищу, только слегка отличающуюся от той, что у него была на предыдущей стадии развития.

А теперь о пространственно-временных различиях. Рассеянный и бесформенный в Газе, он становится более сконцентрированным и оформленным в Жидкости. В то время как в минералах он принимает весьма определенную форму, и сохраняет ее длительное время, причем оставаясь совершенно лишенным всяких признаков Жизни, как она проявляется в высших формах. В Растении он уже обретает форму, способную расти, размножаться и чувствовать. В Животном он ощущает, движется, размножается, обладает памятью и зачатками мышления. Но в Человеке, в добавление ко всему этому, он находит личность, способную к созерцанию, к выражению себя и к творчеству. Понятно, в сравнении с Богом творения Человека - что карточные домики, построенные детьми, в сравнении с величественными храмами или с прославленными крепостями, воздвигнутыми выдающимися архитекторами. Но это все же творчество, никак не меньше.

Каждый человек становится индивидуальным яйцом. Как более развитый, он включает в себя всех менее развитых, плюс яйца животных, растений и так далее, вплоть до центральных ядер. В то время как еще более развитый - Преодолевший - включает в себя всех людей и все, что лежит ниже их.

Размер яйца, включающего какого-то человека, измеряется размахом пространственно-временного горизонта этого человека. Если осознание Времени у одного человека может включать в себя промежуток от рождения до настоящего часа, а горизонт Пространства определяется тем, что видят его глаза, то у другого горизонты могут охватывать незапамятное прошлое и отдаленнейшее будущее, а также расстояния во многие километры за пределами того, что он видит.

Пища, которой все люди поддерживают свое развитие, одна и та же. Но сильно различается их способность поглощения и усвоения. Ибо люди не проклюнулись в одно и то же время из одного яйца. Отсюда и различия в их пространственно-временном  охвате, поэтому-то и невозможно найти двух совершенно схожих людей.

Начиная с одной и той же отметки, весьма щедрой для любого человека, один устремляется к блеску и красоте золота, и удовлетворяется этим; другой же стремится к золоту как таковому, и никогда не бывает сыт. Охотник, глядя на косулю, порывается убить ее и съесть. Поэт же, увидев ту же самую косулю, как на крыльях уносится в пространство и время, на крыльях, о которых охотник не может даже мечтать. Мекайон, живущий в том же самом Ковчеге, что и Шамадам, грезит о предельной свободе, о вершине, на которой исчезают оковы Пространства и Времени, в то время как Шамадам вечно занят тем, что стреноживает себя все более длинными и крепкими тросами Пространства и Времени. Воистину, хотя Мекайон и Шамадам соприкасаются локтями, они очень далеки друг от друга. Мекайон включает в себя Шамадама, а Шамадам ни за что не включит в себя Мекайона. Поэтому Мекайон может понять Шамадама, а Шамадам не может понять Мекайона.

Жизнь Преодолевшего соприкасается с  жизнью любого человека с любой стороны, ибо она содержит в себе жизни всех людей. Тогда как нет такого человека, чья жизнь могла бы затронуть все стороны жизни Преодолевшего. Для самого простого человека Преодолевший явится самым простым из всех людей. Для высокоразвитого он явится также высокоразвитым. Но это только отдельные его стороны, которые ни один человек, разве что другой Преодолевший, никогда не сможет ни почувствовать, ни понять. Отсюда его чувство одиночества и бытия в мире, но не от мира сего. 

Микро-Бог не желает мириться ни с какими ограничениями. Он постоянно работает над своим освобождением от ограничений Пространства и Времени, используя разум, далеко превосходящий человеческий. В существах менее развитых человек называет его инстинктом. У обычного человека он называется разумом. У высокоразвитых людей это называется пророческим даром. Он - все это и еще гораздо большее. Это безымянная сила, которую некоторые весьма удачно назвали Духом Святым, а Мирдад называет Духом Святого Понимания.

Первый Сын Человеческий, что пробил скорлупу Времени и пересек поток Пространства, по-праву назван Сыном Бога. Его понимание своей божественности очень точно названо Духом Святым. Но будьте уверены, вы - тоже сыны Божии. И в вас Дух Святой прокладывает свой путь. Работайте всегда с ним, и никогда - против него.

Но до тех пор, пока вы не пробьете скорлупу Времени и не пересечете потока Пространства, да ни один из вас не скажет “Я - Бог”. Говорите лучше “Бог - это Я”. Это сохранит вам трезвость, если только возвышенные и тщетные грезы не станут разъедать ваше сердце и не восстановят вас против работы Духа Святого, что он ведет внутри вас. Ибо большинство людей трудится против работы Духа Святого, и тем самым откладывают свое окончательное освобождение.

Чтобы победить Время, вы должны сражаться со Временем, вооружившись Временем. Чтобы покорить Пространство, вы должны позволить Пространству пожрать само Пространство. Занимать по отношению к ним позицию снисходительного, добренького хозяина, значит оставаться узником обоих и соглашаться быть заложником бесконечных ужимок Добра и Зла.

Те, кто осознал свое предназначение и стремится исполнить его, не станут терять времени, нянькаясь со Временем, не станут тратить шагов, прогуливаясь по Пространству. За время одной короткой жизни они могут успеть развернуть целые эоны и привести к аннигиляции потрясающие пространства. Они не ждут, пока Смерть перенесет их в следующее яйцо. Они верят, что Жизнь поможет им пробить скорлупу многих яиц за один раз.

Для этого вам необходимо избавиться от всего, чем Время и Пространство захотели бы обременить ваше сердце. Чем большим вы владеете, тем больше тех, кто владеет вами. Чем меньшим вы владеете, тем меньше тех, кто владеет вами.

Да, избавьтесь от всего, кроме своей Веры, своей Любви и своего стремления к освобождению посредством Святого Понимания.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Проблески на Пути к Богу

МИРДАД: Мирдад хотел бы, чтобы в тишине этой ночи перед вами замерцали бы несколько проблесков на пути к Богу:

Избегайте споров. Истина - это аксиома. Она не нуждается в доказательствах. Что бы ни обосновывалось с помощью доводов и доказательств, рано или поздно оно будет опровергнуто с помощью других доводов и доказательств.

Доказать что-либо, значит опровергнуть противоположное. Доказать противоположное, значит опровергнуть данное. Но у Бога нет противоположности. Как же вы тогда могли бы доказать или опровергнуть Его?

Чтобы быть проводником Истины языку никогда не требуется быть хлестким, ядовитым, вертлявым, как флюгер, ловким, как акробат, или превращаться в сборщика мусора.

Говорите, чтобы высвободить несказанное. Молчите, чтобы выразить себя.

Слова - это корабли, которые прошли многими морями Пространства и побывали во многих портах. Будьте внимательны к тому, чем вы их нагружаете, ибо пробежав весь свой путь, они в конце концов сбросят весь свой груз у ваших же ворот.

Какую роль в доме выполняет метла, такую же роль в сердце выполняет самопознание. Подметите в своем сердце как следует.

Хорошо выметенное сердце - это непобедимая крепость.

Чем вы питаете людей и вещи, тем же они питают вас. Так что предоставляйте другим доброкачественную пищу, иначе вас отравят.

Если сомневаетесь в следующем шаге - стойте спокойно.

Что вы не любите, не любит вас. Полюбите это и позвольте ему быть, уберите тем самым препятствие со своего пути.

Самая невыносимая гадость - это решить, что что-то гадко.

Сделайте выбор: Либо владеть всеми вещами, либо не владеть ничем. Никакого среднего пути нет.

Любая заминка - предупреждение. Отнеситесь к предупреждениям внимательно, и заминки превратятся в маяки.

Прямой - брат кривого. Если один ломится напролом, то другой ходит вокруг да около. Будьте терпеливы с кривым.

Терпение - здраво, если опирается на Веру. Если ему не сопутствует Вера, то оно - паралич.

Быть, чувствовать, мыслить, воображать, знать - вот основные стадии жизненных коловращений людей.

Будьте осторожны даря и получая подарки, даже самые искренние и заслуженные. Что касается лести, то будьте совершенно глухи и немы к ее коварным заверениям.

Вы берете взаймы все, что даете, до тех пор, пока осознаете это как отдачу.

Поистине, вы не можете отдать людям ничего своего. Вы можете отдать им только то, что они на время вам доверили. А свое - и только свое - вы не смогли бы отдать, даже если захотели.

Будьте уравновешены, и тогда вы сможете быть эталоном, с помощью которого люди измерят себя.

Нет ни бедности, ни богатства. Есть только сноровка в обращении с вещами.

По-настоящему беден тот, кто неверно использует то, что имеет. Кто с этим обращается правильно - по-настоящему богат.

Даже засохшая корка хлеба может оказаться богатством превыше всяких ожиданий. Даже подвал, полный золота, может обернуться нищетой, если некому помочь.

Там, где сливаются многие дороги, не сомневайтесь, на какую вступить. Для сердца, ищущего Бога, все пути ведут к Богу.

Относитесь с уважением ко всем проявлениям Жизни. Даже в самом незначительном из них скрыт ключ к наиболее значительному.

Все, что совершает Жизнь - значительно. Да, чудесная, всепроникающая и неподражаемая Жизнь не занимается пустяками.

Появление чего-либо из мастерской Природы обязательно требует Ее любовного внимания и самого кропотливого искусства. Не должно ли оно заслуживать и твоего уважения, как минимум?

Если грызуны и муравьи заслуживают уважения, насколько больше его заслуживают твои близкие?

Не пренебрегайте никем. Лучше подвергнуться презрению со стороны всех, чем пренебречь хотя бы одним человеком.

Ибо пренебречь человеком, значит пренебречь Микро-Богом, который в нем. Пренебречь Микро-Богом в любом человеке, значит пренебречь Им в себе. Как сможет достичь убежища тот, кто пренебрег единственным проводником туда?

Присматривайтесь к тому, что ниже. Вглядывайтесь в то, что выше.

Восходите так высоко, насколько вы снизошли. Иначе вы утеряете равновесие.

Сегодня вы - ученики. Завтра - учителя. Чтобы быть хорошими учителями, оставайтесь хорошими учениками.

Не стремитесь выполоть Зло из мира, ибо даже из сорняков получается хорошее удобрение.

Неуместное рвение часто убивает рьяного.

Одни высокие и красивые деревья еще не лес. Необходим подлесок и лесная подстилка.

Лицемерие можно скрывать долго, но до поры, до времени. Его невозможно ни вечно утаивать, ни выкурить окончательно.

Темные страсти множатся и расползаются в темноте. Если хотите, чтобы они убыли - дозвольте им свободу на свету.

Если вам удалось добиться, что из тысячи лицемеров один стал честным, то это большой успех, но это только ваш успех.

Установите маяк повыше и не бегайте вокруг, призывая людей посмотреть на него. Те, кто нуждается в свете, не нуждаются в приглашении.

Мудрость - груз для отчасти-мудрого и глупость для глупого. Помогите отчасти-мудрому управиться с его грузом, но оставьте в покое глупца. Отчасти-мудрый научит его большему, чем вы.

Вы часто думаете, что ваша дорога непроходима, мрачна и безлюдна. Но проявите волю и отправьтесь в путь. И за каждым поворотом вы обнаружите новых попутчиков.

Нет таких дорог в Пространстве, по которым уже кто-то не прошел. Там, где следов мало и они редки, путь прям и безопасен, хотя местами труден и одинок.

Гиды могут указать путь только тем, кто этого желает, но не могут никого принуждать идти. Помните, вы - гиды.

Чтобы быть хорошим гидом, нужно, чтобы вас хорошо направляли. Положитесь на своего Гида.

Многие будут вас просить:”Укажи нам путь”. Но редко, очень редко, кто-нибудь попросит:”Молим тебя, поведи нас по пути”.

На пути к преодолению малое часто больше многого.

Там, где не можете идти - ползите. Где не можете бежать - идите. Где не можете лететь - бегите. Летите там, где вы не можете целую вселенную привести к успокоению внутри себя.

Не раз, не два, и даже не сто раз должны вы поднимать того споткнувшегося, кто устремился за вами по пути. Поднимайте его до тех пор, пока он не перестанет спотыкаться. Помните - и вы когда-то были ребенком.

Благословите свой ум и сердце прощением, чтобы быть в состоянии видеть благословенные сны.

Жизнь - это всегда лихорадочное возбуждение, вид и интенсивность лихорадки зависит от степени одержимости каждого человека. Человек вечно пребывает в опьянении. Благословенны те, кто опьянены Святой Свободой, которая является плодом Святого Понимания.

Человеческая лихорадка переменчива. Одержимость войной может превратиться в одержимость миром. Лихорадочная погоня за богатством сменяется лихорадочной погоней за любовью. Такова алхимия Духа, которую вы призваны изучать и практиковать.

Проповедовать Жизнь мертвым и живым - Смерть. Но тем, кто стремится к преодолению, проповедуйте освобождение от обоих.

Велика дистанция между понятиями “обладать” и “быть во владении”. Вы обладаете тем, что любите. А то, что вы ненавидите, владеет вами. Избегайте того, чтобы вами владели.

Сквозь пустоту Пространства и Времени прокладывают свой курс многие земли, их гораздо больше, чем одна. Ваша - самая молодая из этого семейства, и она - очень страстный ребенок.

Неподвижное движение - что за парадокс! И все же именно так движутся миры в Боге.

Если вы хотите понять, как это разные вещи могут быть равными, посмотрите на пальцы собственной руки.

Случайность - игрушка мудрого. Глупый - игрушка Случая.

Никогда ни на что не жалуйтесь. Пожаловаться на что-то, значит превратить это в бич для себя. Перенести это спокойно, значит покарать. Но понять это - значит превратить в верного слугу.

Часто случается так, что охотник, стремящийся убить, скажем, косулю, промахивается и убивает зайца, о присутствии которого он даже не подозревал. Мудрый охотник скажет в таком случае:”На самом деле я целил в зайца, а не в косулю. Я добился своего”.

Целься хорошо, и любой результат - хорош.

Что приходит к вам - ваше. Что медлит с приходом, того не стоит и ждать. Пусть оно ждет.

Вы никогда не потеряете цели, если то, во что вы целитесь, само нацелено в вас.

Промахнулись мимо одной цели - значит достигли другой цели. Пусть ваши сердца будут защищены от Разочарования.

Разочарование - это бумажный тигр, выпестованный слабовольным сердцем, который терзает трупы недоношенных надежд.

Сбывшаяся надежда становится матерью множества новорожденных надежд. Если вы не хотите, чтобы ваше сердце превратилось в кладбище, будьте очень осторожны, заключая сердечный союз с Надеждой.

Только одна икринка из ста, что отложила рыба, может достичь заветной мечты. Но все же, остальные девяносто девять - не напрасны. Как расточительна и расчетливо неразборчива Природа. Будьте и вы столь же расточительны и расчетливо неразборчивы, сея семена своего сердца и ума в сердцах и умах людей.

Не ждите награды ни за какой труд. Ведь труд сам по себе есть награда работнику, любящему свою работу.

Помните о Творящем Слове и о Совершенном Равновесии. Когда вы достигнете этого Равновесия с помощью Святого Понимания, только тогда вы станете преодолевшими, только тогда ваши руки будут трудиться вместе с руками Бога.

Так пусть же мир и покой этой ночи вибрирует в вас до той поры, пока вы не сольете их с миром и покоем Святого Понимания.

Так я учил Ноя.

Так учу вас.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

День Ковчега и его Ритуалы.

Послание Князя Бетара о Живом Светильнике

Наронда: Со времени возвращения Учителя из Бетара Шамадам держался хмуро и отчужденно. Но по мере приближения Дня Ковчега он становился все более оживленным и воодушевленным, и, наконец, взял на себя руководство всеми многочисленными и сложными приготовлениями, вплоть до мельчайших подробностей.

Подобно Дню Вина День Ковчега превратился в целую неделю оживленных праздников и торговли всевозможными товарами и привизией.

Из всех ритуалов, характерных для этого Дня, самыми важными являются: заклание вола в качестве жертвоприношения; возжигание жертвенного огня, и зажжение от этого огня нового светильника, который должен был заменить собой старый светильник в алтаре. Все это свершалось Хозяином в ходе специального церемониала при участии и поддержке всех присутствующих, а заканчивалось тем, что каждый зажигал свою свечу от нового светильника. Эти свечи в дальнейшем тушились и тщательно хранились как талисманы, защищающие от злых духов. В конце праздника, по обычаю, Хозяин произносил речь.

Паломники на День Ковчега, также как и на День Вина, редко являлись без какого-нибудь дара или подношения. Большинство, однако, приводило волов, баранов, козлов предназначенных, якобы, к тому, чтобы быть добавленными к жертве вола Ковчегу. Но на самом деле они не забивались, а пополняли стадо Ковчега.

Новый светильник обычно дарился каким-нибудь князем или иным владетельным лицом из района Молочных Гор. С некоторых пор подношение таких подарков считалось почетным делом и привилегией, за которую соперничали многие. Был установлен обычай, по которому следующий выбор осуществлялся по жребию при закрытии предыдущего праздника. Князья и прочие владетели рьяно соревновались друг с другом, стремясь, чтобы именно их светильник превзошел все предыдущие по дороговизне, красоте отделки и мастерству изготовителя.

Жребий на этот год был выигран князем Бетара. И все готовились узреть новое сокровище, ибо князь был известен своей щедростью и хорошим отношением к Ковчегу.

Накануне праздника Шамадам собрал всех нас вместе с Учителем в своей келье и произнес буквально следующее, причем, обращаясь больше к Учителю, чем к остальным:

Шамадам: Завтра - священный день, и от всех нас требуется укрепить его святость.

Какие бы у нас ни были расхождения в прошлом, давайте оставим их здесь и сейчас. Не следует принуждать Ковчег сбавить ход в его стремлении вперед. Сам Бог запрещал его останавливать.

Я - Хозяин этого Ковчега. На мне лежат все тяготы руководства. Я отвечаю за прокладку верного курса. Эти тяготы и ответственность дают мне права, которые перейдут к кому-нибудь из вас, когда я умру и покину вас. Как я отвечаю перед моим временем, так и вы будьте ответственны перед своим.

Если я был несправедлив по отношению к Мирдаду, пусть он меня простит.

МИРДАД: Ты не был несправедлив по отношению к Мирдаду. Ты нанес тяжкий урон Шамадаму.

Шамадам: Разве Шамадам не свободен причинять вред Шамадаму?

МИРДАД: Свободен причинять вред? Как неуместны сами эти слова! Ведь если кто-то причинит вред собственному Я, он превращается в раба этого вреда. Если же причинить вред кому-нибудь другому, это значит стать рабом раба. О, как тяжело оценить вес урона.

Шамадам: Но если я буду упорствовать, причиняя вред себе, то что тебе до этого?

МИРДАД: Может ли больной зуб спрашивать у губ, “Что вам за дело до моей боли, если я собираюсь ее терпеть?”

Шамадам: Ах, позволь мне оставаться самим собой. Отведи от меня свою тяжкую руку и не тирань меня своим острым языком.

Позволь мне прожить остаток своих дней так, как я жил всегда и трудиться, как я делал это раньше. Строй свой ковчег где-нибудь в другом месте, а этот Ковчег оставь в покое. Мир достаточно широк для тебя и меня, для твоего ковчега и моего. Завтра - мой день. Держись в сторонке и позволь мне делать мою работу. Ведь я не вмешиваюсь в ваши дела.

И берегись. Месть Шамадама ужасна, как месть Бога. Берегись. Берегись.

Наронда: Когда мы вышли из кельи Шамадама, Учитель покачал слегка головой и сказал:

МИРДАД: И все же сердце Шамадама остается сердцем Шамадама.

Наронда: Наутро, к великому восторгу Шамадама, все церемонии шли пунктуально и без малейших неуместных инцидентов, вплоть до того момента, когда должен был быть явлен и зажжен новый светильник.

Тут как раз все увидели, что очень высокий и статный человек, облаченный в белые одежды, с трудом пробирается сквозь плотную толпу в направлении к алтарю. В мгновение ока из уст в уста распространился слух, что это личный посланец князя Бетара, несущий новый светильник. И всеми овладело нетерпение бросить взгляд на новую драгоценность.

Шамадам низко поклонился посланцу, так как, подобно всем остальным, был уверен, что тот несет бесценный дар новому году. Но человек прошептал что-то на ухо Шамадаму, достал из кармана пергамент, и, после того, как объяснил собравшимся, что он доставил послание от князя Бетара, которое обязан зачитать всем собравшимся, начал:

“От бывшего князя Бетара всем его соседям по Молочным Горам, собравшимся в этот день в Ковчеге - мир и братская любовь.

Все вы - живые свидетели моей горячей преданности Ковчегу. Поскольку на этот раз честь преподнести Ковчегу новый светильник досталась мне, то я не пожалел ни ума, ни богатства, чтобы мой подарок оказался самым ценным. И мои усилия были достойно вознаграждены. Ибо светильник, который, наконец,  удалось создать моему богатству и умению моих мастеров оказался воистину изумительным.

Но Бог проявил доброту и сдержанность, Он не позволил мне выставить напоказ свою прискорбную нищету. Он привел меня к такому светильнику, чей свет ослепителен и неистощим, чья красота всепроникающа и незапятнанна. Увидав тот светильник, я испытал глубокий стыд от того, что думал, будто мой  светильник - самый ценный. Поэтому теперь я бросил его в кучу мусора.

Теперь я самым убедительным образом хочу предложить вам тот другой, живой светильник, ибо он не был сотворен руками человека. Воспламените свой взор от него, и свои свечи - тоже. Смотрите - он рядом. И имя ему - МИРДАД.

Так будьте же достойны его света.”

Едва посланец промолвил последние слова, как Шамадам, который все время стоял сбоку от него, вдруг исчез подобно призраку. Имя Учителя пронеслось по огромной толпе, как порыв ветра по спокойному лесу. Всем хотелось видеть живой светильник, о котором князь Бетара в своем письме говорил столь возвышенно.

В этот момент все увидели, что Учитель всходит по ступеням алтарного возвышения и обращается лицом к людям. Мгновенно огромная, плотная толпа превратилась как бы в одного человека, внимательного и устремленного. И тогда Учитель заговорил:

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Учитель предупреждает Толпы

о Потоках Огня и Крови,

Указывает Путь Спасения

и Снаряжает свой Ковчег

МИРДАД: Что ждете вы от Мирдада? Что он станет золотым разукрашенным светильником у алтаря? Но Мирдад никогда не был золотых дел мастером или ювелиром. Он - маяк и убежище.

Или вы ищите талисман, отводящий злой глаз? Да, у Мирдада есть множество талисманов, но совершенно иного рода.

Или вы ищите света, при котором могли бы безопасно продвигаться, каждый в своем направлении?  Но это очень странно! У вас есть свет солнца, луны и звезд, а вы все еще боитесь споткнуться и упасть. Но тогда, может быть, ваши глаза не годятся для того, чтобы направлять вас?  А может быть, им недостаточно света? Но кто из вас захотел бы отказаться от глаз? И кто из вас стал бы обвинять солнце в том, что оно скупо светит?

Почему же так получается, что глаза, которые все же уберегают ноги от того, чтобы они спотыкались, позволяют сердцу спотыкаться и кровоточить, пока оно наощупь и тщетно ищет свой путь?

Почему же так получается, что свет, что слепит глаза,  оставляет дух в пустоте и мраке?

Что вы ищите у Мирдада? Если вы жаждете и требуете зрячих сердец и духа, купающегося в свете, то тогда, воистину, ваши требования - не тщетны. Ибо я как раз и занимаюсь духом и сердцем Человека.

Что принесли вы с собой как подношение в это День, который есть день славного преодоления? Не привели ли вы волов, козлов и баранов? До чего же низка цена, которую вы согласны заплатить за освобождение! Или, вернее, как жалко освобождение, которое вы намерены купить.

Нет в том славы для человека, чтобы превзойти козла. И, поистине, есть в том огромное бесчестие для любого человека, когда жизнь бедного козла приносится в жертву в качестве выкупа за его собственную.

Что вы сделали такого, чтобы в этот День приобщиться к духу? Ведь это - День Веры, поднятой как парус. Ведь это - День высшей, всепрощающей Любви.

Да, несомненно, вы подготовили множество ритуалов, и бормочете множество молитв. Но каждое ваше движение сопровождает сомнение, а “Аминь” в конце каждой молитвы произносит ненависть.

Разве вы собрались здесь не для того, чтобы праздновать победу над Потопом? Но как вы можете праздновать победу, которой вы не одерживали?  Ибо, укротив собственные бездны, Ной не укрощал ваших. Он только указал вам путь. И смотрите, ваши бездны полны страстей, они готовы опрокинуть ваш корабль. Если вы не укротили собственный потоп, вы не достойны этого Дня.

Каждый из вас является одновременно и потоком, и ковчегом и рулевым. И до тех пор, пока вы не сможете высадиться на свежеомытую и девственную землю, не торопитесь праздновать победу.

Вы хотели бы знать, как это случилось, что Человек переживает потоп в себе самом.

Когда Всемогущая Воля расщепила Адама надвое, чтобы он смог познать себя и осознать свое единство с Единым, тогда он стал мужчиной и женщиной, появились Адам-он и Адам-она. Тогда он оказался затоплен желаниями, которые есть порождения Двойственности. Желания столь бесчисленны, бесконечны в оттенках, так интенсивны, так разнузданны и плодовиты, что и по сей день Человек захлебывается в их волнах. Не успевает одна волна вознести его к головокружительным высотам, как другая бросает его вниз. Дело в том, что его желания также двойственны, как он сам. И хотя две противоположности не более, чем дополнения друг к другу, невежественному кажется, что они непрестанно грызутся и враждуют, ни на мгновение не желая объявить перемирие.

Таков поток, что окатывает грудь Человека час за часом, год за годом на протяжении всей его долгой и тяжкой двойственной жизни.

Таков поток, чьи струи мощно вырываются из сердца и увлекают вас за собой в своем кружении.

Таков поток, радуга умиротворения которого не украсит ваших небес, пока они не обвенчаются с вашей землей и не станут едины с ней.

С тех самых пор, когда Адам посеял себя в Еве, люди пожинают сплошные вихри и наводнения. Если страсти какого-либо вида начинают перевешивать, то человеческая жизнь выходит из равновесия, и тогда людей засасывает в тот или иной поток, чтобы этот баланс смог восстановиться. Но равновесие на самом деле не восстановится до тех пор, пока люди не научатся замешивать свои желания на Любви, пока не научатся выпекать из них хлеб Святого Понимания.

Потоп, заливший всю Землю во времена Ноя, не был ни первым, ни последним из тех, что известны людям. Он только оказался многоводней других в долгой череде разливов. Но потоки огня и крови, что готовы обрушиться на Землю, наверняка перекроют тот уровень. Вы готовитесь к плаванию или к тому, чтобы потонуть?

Увы! Вы так заняты, добавляя все новый и новый груз. Так заняты, возбуждая кровь удовольствиями, чреватыми болью. Заняты, прокладывая дороги, которые не ведут вас никуда. Заняты, подбирая зернышки на заднем дворе кладовой Жизни, даже не попытавшись заглянуть в ее замочную скважину. Как же вам не пойти на дно, о мои оборванцы?

Вы, рожденные парить в вышине, странствовать в безбрежных просторах, неся вселенную на своих крылах, заточили себя в курятнике удобных верований и соглашений, которые подрезают вам крылья, портят зрение и превращают мускулы в камни. Как же вам преодолеть грядущее наводнение, мои беспризорники?

Вы, образы и подобия Божие, так хорошо и тщательно запятнали и образ, и подобие. Ваша божественная природа будет и впредь казаться карликовой, пока вы не распознаете ее. Свой божественный лик вы замарали грязью, натянули на него множество клоунских масок. Как же вы встретитесь с потоком, который сами же развязали, мои подкидыши?

Если только вы не прислушаетесь к Мирдаду, Земля так навсегда и останется для вас могилой, а Небо - саваном. Тогда как первая предназначена служить вам колыбелью, а второе - троном.

И вновь я говорю вам, вы сами и есть одновременно и поток, и ковчег, и рулевой. Ваши страсти - это поток. Ваше тело - ковчег. Ваша вера - рулевой. И все это проницает ваша воля. А над всем этим парит ваше понимание.

Убедитесь, что ковчег крепок и годится для морского плаванья. Но не тратьте на его строительство всей своей жизни. Ведь тогда у вас не останется времени, чтобы куда-нибудь доплыть, и вы вместе со своим ковчегом сгниете и потонете на том же самом месте. Убедитесь, что ваш капитан компетентен и спокоен. Но превыше всего, научитесь отыскивать источники потоков и тренируйте волю, осушая их один за другим. Тогда наверняка уровень наводнения начнет понижаться и, в конце концов, сойдет на нет.

Выжгите свои страсти до того, как они сожгут вас.

Не смотрите в рот страсти, чтобы распознать, ядовиты или медовы ее уста. Пчела, что собирает нектар с цветов, собирает также и их яд.

Не вглядывайтесь в лицо страсти, миловидно оно или неприглядно. Еве Змеиная морда показалась милей лика Бога.

Не стремитесь упорядочить страсти, чтобы выяснить, какая из них тяжелее. Разве можно сравнивать вес короны и горы? И все же, поистине, корона намного тяжелее горы.

Есть страсти, что сулят небесные радости днем и шипят, жалят и кусают ночью. Есть страсти, что кругленькие веселые толстячки, но они быстро превращаются в скелеты страданий. Есть страсти, приятные на вид, и ведут они себя очень послушно и воспитанно, но вдруг становятся прожорливей волков и предают хуже гиен. Есть страсти, благоухающие словно розы, пока их не тронешь, но распространяющие трупное зловоние, как только их коснешься.

Не просеивайте свои страсти - где хорошие, где плохие. Это - потерянный труд. Хорошие не могут существовать без плохих. А плохие могут пускать корни только на хороших.

Древо Добра и Зла - едино. Един каждый его плод. Вам не отведать вкуса Добра, если вы одновременно не попробуете и Зла.

Соска, из которой вы сосали молоко Жизни, та же самая, из которой капает молоко Смерти. Руки, что укачивали вас в колыбели, те же самые, что будут рыть вам могилу.

Такова природа Двойственности, мои подкидыши. Не будьте настолько глупы и упрямы, чтобы пытаться ее переделать. Не пытайтесь разделить ее надвое так, чтобы себе взять половину получше, а остаток подсунуть другим.

Хотите стать хозяевами Двойственности? Тогда не считайте ее ни плохой, ни хорошей.

Не прокисло ли у вас на губах молоко жизни и смерти? Не время ли освежить свой рот чем-нибудь таким, что ни хорошо, ни плохо, а превосходит их обоих? Не время ли потянуться за плодом, который ни сладок, ни горек, ибо он вырос не на древе Добра и Зла?

Не хотите ли вы освободиться от хватки Двойственности? Тогда вырвите ее древо - древо Добра и Зла - из своего сердца. Да, вырвите его корни и выбросьте ветви, чтобы в вас смогло прорости и укорениться семя Божественной Жизни, семя Святого Понимания, которое превыше всякого добра и зла.

Вы скажете, что послание, услышанное от Мирдада, - безрадостно. Оно, мол, отнимает от нас радость ожидания завтрашнего дня. Оно превращает нас в глухих, незаинтересованных свидетелей окружающей жизни, тогда как нам хотелось бы быть ее азарными участниками. Ибо сладостно уже одно участие в ней, и не важно, как высоки ставки. Сладостно участвовать в увлекательной погоне, и не важно, если добычей окажется какой-нибудь блуждающий огонек.

Так говорите вы в своих сердцах, забыв, что сердца ваши не принадлежат вам с тех самых пор, как добрые и злые страсти захватили управление над ними.

Чтобы стать хозяевами своих сердец, замесите все свои страсти - хорошие и плохие - на одной Любви, чтобы вы смогли запечь их в огне Святого Понимания, в котором все двойственное объединяется в Боге.

Перестаньте тревожить мир, который и так уже слишком растревожен.

Как вы собираетесь добыть чистой воды из колодца, в котором вы предварительно взбаламутили всю грязь? Сможет ли вода успокоиться и очиститься, если вы будете ежеминутно ее перемешивать?

Не стройте никаких планов по успокоению мира, если не хотите, чтобы вас увлек план Смуты.

Не стройте планов любви к миру, наполненному ненавистью, если не хотите, чтобы вас увлек план Ненависти.

Не стройте планов жизни в мире смерти, если не хотите, чтобы вас увлек план Смерти. Мир никогда не расплатиться с вами иной монетой, чем он сам есть, то есть монетой, у которой две стороны.

Но стройте планы достижения своего Божественного Я, которое вполне достижимо в умиротворенном Понимании.

Не требуйте от мира ничего такого, чего вы не потребовали бы от себя. Не требуйте также ни от кого таких вещей, которых они не требуют от вас, и вы с этим согласны.

Так что же это за вещь, если бы ее вам мог предоставить весь мир, которая помогла бы вам пересечь свой поток, высадиться на берег, свободный от боли и смерти, и присоединиться к вечной Любви и миру Понимания? Это богатство, власть, слава? Это авторитет, престиж, уважение? Это увенчанные притязания или осуществленные надежды? Но все это ни что иное, как источник, питающий вашу кровь. Покончите с этим, мои подкидыши, покончите.

Станьте тихими, чтобы быть чистыми.

Станьте чистыми, чтобы быть в состоянии ясно увидеть мир.

Когда вы будете ясно смотреть сквозь мир, то узнаете, насколько он беден и немощен, чтобы дать вам то, что вы ищите, - свободу, жизнь и покой.

Все, что мир в состоянии вам дать, это тело, это ковчег, чтобы переплыть море двойственной жизни. И за него вы не обязаны никакому человеку в мире. Это долг вселенной, подготовить его для вас и поддерживать. Ваша же обязанность, и только ваша, - это содержать его в крепости и аккуратности, чтобы он мог противостоять потоку. Он должен быть также крепок и аккуратен, как Ноев ковчег. Вы должны держать в нем на привязи и контролировать всех своих зверей с таким же искусством, как это делал Ной.

Вера ваша должна быть яркой и полностью проснувшейся, чтобы быть в состоянии служить вам шлемом. Ваше дело, и только ваше, - это чтобы вера во Всемогущую Волю была неколебима, ведь Всемогущая Воля - это ваш гид, который приведет вас к благословенным порталам Эдема.

Ваша забота, и только ваша, - преисполниться неустрашимой волей и направлять руль к преодолению и обретению Древа Жизни Святого Понимания.

Человек предназначен Богу и связан с Ним. Никакая цель, меньшая Его, не заслуживает боли. Что же делать, если путь окажется долгим и повстречается множество бурь и штормов? Так разве чистосердечная и остроглазая Вера не обойдет бурю и не преодолеет шторм?

Не медлите. Ибо время отданное лени чревато болью. А человек, даже самый занятый, на самом деле ленится.

Все вы - корабелы. Все вы - моряки. Самой вечностью вам назначена задача - плыть безграничным океаном, который и есть вы, чтобы найти в нем безмолвную гармонию существования, чье имя есть - Бог.

У всего должен быть центр, из которого оно исходит, и вокруг которого обращается.

Если жизнь - жизнь Человека - это круг, а искомый Бог - его центр, то любая ваша деятельность должна согласовываться с этим центром, должна быть концентрична ему, в ином случае она - всего лишь безделье, хотя, может быть, и пропитанное кровавым потом.

Так смотрите же! Теперь задача вести Человека к его предназначению - дело Мирдада! Мирдад снарядил для вас чудесный ковчег, он ладно построен и хорошо управляется. На этом ковчеге нет ни одной червивой перекладины или килевой доски. На нем не будет ни одной вороны, ящерицы или гиены. Маяком нашего ковчега для всех стремящихся к преодолению будет само Святой Понимание. Грузом его будут не винные бочки или невольники, а сердца, исполненные любви ко всему и всем. Мы не возьмем на борт ни земли, ни имущества, ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. На нем будут только души, освободившиеся от всех своих теней и облаченные в свет и свободу Понимания.

Так пусть на борт взойдут те, кто хотел бы разрубить канаты, связывающие их с Землей, те, кто хотел бы объединиться, те, кто стремится к преодолению себя.

Ковчег - готов.

Ветер - попутный.

Море - спокойно.

Так я учил Ноя.

Так учу вас.

Наронда: Когда Учитель смолк, по всей, до того недвижной,  толпе прокатилось движение. Казалось, что люди стояли затаив дыхание на протяжении всей речи Учителя.

Перед тем, как сойти с алтарного возвышения, Учитель подозвал Семерых и, с их помощью и в сопровождении арфы,  начал петь гимн Нового Ковчега. Толпа подхватила мелодию, и подобно могучей волне к самым небесам понесся припев:

Сам Бог - капитан, так плыви мой Ковчег!

Здесь заканчивается та часть

Книги, которую мне позволено

сообщить миру.

Ибо для остального

час еще

не настал.

М.Н.